Пролог
Будний день. Московское метро. Мы едем с коллегой в офис и обсуждаем идеи для обложки новогоднего номера с Игорем Ларионовым, с которым ни одна из нас не была до этого знакома. Заходим в вагон, а там – он, наш будущий герой. Пара минут сомнений. Нет, точно он. Вот так совпадение!
Глава 1. Где мы лучше знакомимся с героем
Продолжаем наше знакомство с Игорем спустя несколько дней на катке торгового центра «Город». «Впервые за четыре месяца выхожу на лед», – признается Ларионов и резво уносится на коньках, чтобы размяться. Вжик – и он уже на другом краю катка. Мы же впервые в жизни выходим на лед с вином и фотооборудованием. Еще и в компании звезды НХЛ, который в 58 лет выглядит так, словно где-то нашел эликсир молодости.
Пока мы снимаем, прикидывая, куда бы еще поставить бокал кроме клюшки, у бортика собирается толпа фанатов. Еще пара кадров, и мы отдаем Игоря поклонникам. Восторженные юные хоккеисты, ошарашенные внезапной встречей, просят своего кумира подписать шайбы и майки и, сияя от счастья, делают совместные фото.
Прыгаем в такси и едем в ресторан Игоря – Larionov в отеле Hyatt, где у нас назначен «второй тайм» – интервью под калифорнийский пино нуар 2012 года.
«В вине как и в хоккее, между выдающимся и хорошим игроком большая пропасть. Если нет маленькой детали, которая срывает зрителей со своих мест, то никогда не перейдешь в высшую лигу. Этому нельзя научиться».
Игорь Ларионов – один из немногих, кто за свою спортивную карьеру взял все возможные награды и титулы в мировом хоккее: Кубок Стэнли, Чемпионат мира, Кубок Канады, Олимпиаду. В 1989 году нападающий официально – и это было для него принципиально – уехал в Канаду. Отъезд удалось оформить лишь спустя год после скандального письма Ларионова Виктору Тихонову, тренеру ЦСКА, где в то время играл Игорь. В письме, опубликованном «Огоньке», хоккеист жестко разоблачил внутреннюю кухню хоккейного клуба: деспотизм, грубое обращение с игроками, кризис идей и даже определенный «культ личности» в команде. Письмо до сих пор считается одним из символов распада СССР и эпохи гласности.
А в Канаде тем временем вовсю ждали российскую звезду хоккея. В итоге со скрипом, но Ларионову удалось вырваться из Союза.
«Тучи сгущались, хуже уже быть не могло, – вспоминает он. – Мне было уже 29 лет, и я должен был заканчивать свою карьеру. В Союзе меня хотели выжать, как лимон, и выбросить. А в Америке я играл еще 15 лет».
В Канаде Игорь начал играть за клуб «Ванкувер Кэнакс».
«Конечно, понадобилось время на адаптацию. Я думал, что отлично говорю по-английски, а там понял, что думал я так напрасно. Канадцы говорили быстро, еще и со сленгом, я порой вообще ничего не понимал. Кошмар. Приходилось пересиливать себя, чтобы посещать мероприятия, общаться с медиа. Но со временем привык».
